САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 25 ноября 2010 г. N 33-15987/2010
Судья: Симонова И.Е.
Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе
председательствующего Рогачева И.А.
судей Пучинина Д.А. и Нюхтилиной А.В.
при секретаре К.
рассмотрела в открытом судебном заседании 25 ноября 2010 года кассационную жалобу Н.Н.А. на решение Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 11 октября 2010 года по делу N 2-3633/10 по иску Ч., действующего в защиту интересов несовершеннолетнего З.М., к Н.Н.А. о признании права собственности на долю квартиры в порядке наследования по закону, истребовании имущества из чужого незаконного владения, признании недействительными свидетельства о праве на наследство по закону, договора дарения и актов государственной регистрации.
Заслушав доклад судьи Рогачева И.А., объяснения Н.Н.А., поддержавшей жалобу, и законного представителя несовершеннолетнего З.М. — Ч., просившего оставить обжалуемое решение без изменения, судебная коллегия
установила:
29.12.2007 г. умер З.А. (л.д. 12), которому принадлежали 2/3 доли в праве собственности на трехкомнатную квартиру <...> (л.д. 32, 33, 52 — 54).
Наследниками З.А. по закону являлись его мать З.Т., которой принадлежала 1/3 доля в праве собственности на ту же квартиру, и совершеннолетний сын З.Н.А. (л.д. 23, 27, 53, 54, 128).
03.04.2008 г. З.Т. в лице своего представителя Н.Н.А., действовавшей на основании доверенности от 30.01.2008 г., подала нотариусу заявление о принятии наследства, открывшегося после смерти З.А., и о выдаче свидетельства о праве на наследство по закону, указав, что других наследников не имеется (л.д. 20).
З.Н.А. с таким заявлением к нотариусу не обращался.
30.06.2008 г. З.Т. было выдано свидетельство о праве на наследство по закону в отношении наследственного имущества в виде 2/3 долей в праве собственности на указанную квартиру (л.д. 36).
На основании договора дарения от 07.08.2008 г. право собственности на квартиру перешло от З.Т. к Н.Н.А. (л.д. 49, 50).
21.10.2009 г. умер З.Н.А. (л.д. 13), его наследниками по закону являются мать З.Ю., супруга З.Н.В. и сын З.М. (л.д. 14, 41, 43).
От имени последнего его законный представитель Ч. в установленный срок, 14.04.2010 г., подал нотариусу заявление о принятии наследства, открывшегося после смерти З.Н.А. (л.д. 41).
З.Т. умерла 17.04.2010 г. (л.д. 17).
В апреле 2010 г. Ч. обратился в суд с требованием о признании за З.М. 1/3 доли в праве собственности на указанную квартиру в порядке наследования по закону после З.Н.А. и об истребовании этой доли из незаконного владения Н.Н.А., ссылаясь на то, что данная доля входит в состав наследственного имущества З.Н.А., поскольку он фактически принял наследство после смерти своего отца З.А., вселившись с семьей в расположенную в этой квартире комнату, ранее занимаемую наследодателем, и производил ремонт этого жилого помещения.
В ходе судебного разбирательства истец дополнительно заявил требования о признании недействительными выданного З.Т. свидетельства о праве на наследство по закону и договора дарения квартиры от 07.08.2008 г., а также их государственной регистрации.
Решением Выборгского районного суда от 11.10.2010 г. за З.М. признано право собственности на 1/3 долю спорной квартиры в порядке наследования по закону после З.Н.А. с истребованием этой доли из незаконного владения Н.Н.А. и отменой государственной регистрации права собственности ответчицы на указанную долю. Требования о признании недействительными свидетельства о праве на наследство по закону и договора дарения квартиры удовлетворены в части 1/3 доли квартиры. В остальной части иска отказано.
В кассационной жалобе ответчица Н.Н.А. просит отменить указанное решение, считая его незаконным и необоснованным, и вынести новое об отказе в удовлетворении исковых требований.
Дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие третьих лиц — З.Ю., З.Н.В., нотариусов Н.Н.В., Х., Д. и Управления Федеральной регистрационной службы по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, которые извещались о времени и месте заседания суда кассационной инстанции (л.д. 180 — 186, 189), о причинах неявки не сообщили.
Изучив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены обжалуемого решения.
Разрешая спор, суд правильно исходил из того, что в соответствии с пунктом 2 ст. 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации признается, пока не доказано иное, что наследник принял наследство, если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, в частности если наследник вступил во владение или в управление наследственным имуществом; принял меры по сохранению наследственного имущества, защите его от посягательств или притязаний третьих лиц; произвел за свой счет расходы на содержание наследственного имущества; оплатил за свой счет долги наследодателя или получил от третьих лиц причитавшиеся наследодателю денежные средства.
Согласно п. 1 ст. 1154 ГК РФ наследство может быть принято в течение шести месяцев со дня открытия наследства.
Оценив представленные доказательства в их совокупности и взаимосвязи в соответствии с требованиями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд признал установленным, что З.Н.А. фактически принял наследство после смерти своего отца З.А., вселившись в квартиру, доля которой являлась наследственным имуществом, осуществляя ремонт этого жилого помещения, а также распорядившись по своему усмотрению личным имуществом наследодателя: его носильными вещами, книгами, альбомами.
Результаты оценки доказательств подробно отражены в решении. Судебная коллегия согласна с этой оценкой и не усматривает оснований для вывода о ее необъективности.
Обстоятельства вселения и проживания З.Н.А. в спорной квартире после смерти его отца З.А., в том числе в период шестимесячного срока, установленного законом для принятия наследства, подтвердили, в частности, третье лицо З.Н.В. (л.д. 146), свидетели П. и Р. (<...>) — л.д. 63 — 64, 114 — 115.
То обстоятельство, что указанные свидетели являются родственниками истца в данном случае не дает оснований поставить под сомнение их показания, поскольку они согласуются с показаниями свидетелей О. (<...>) и Е. (<...>), в отношении которых отсутствуют основания полагать, что они являются лицами, заинтересованными в результатах рассмотрения дела, а также с показаниями свидетеля Ш. — <...> (л.д. 113 — 114, 133 — 134).
Отсутствие в показаниях свидетеля Ш. указания на конкретный период проживания З.Н.А. в спорной квартире не препятствовало суду оценить их во взаимосвязи с показаниями других свидетелей, сообщивших суду соответствующие сведения.
Некоторые неточности в показаниях свидетелей и объяснениях законного представителя истца по поводу времени и обстоятельств проживания З.Н.А. в спорной квартире не свидетельствуют о наличии в них существенных противоречий и объективно обусловлены значительным временем, прошедшим с момента этих событий.
Из материалов дела также следует, что З.Н.А. совместно с женой З.Н.В. и сыном З.М. был зарегистрирован по месту жительства в однокомнатной <...> в Санкт-Петербурге (л.д. 14).
Как показал суду свидетель К., он с февраля 2008 г. снимал у З.Н.А. однокомнатную квартиру по <...>, который выехал оттуда и проживал где-то недалеко, в квартире по <...> (л.д. 132 — 133).
Данные показания согласуются с показаниями свидетеля Ш. о намерении З.Н.А. сдать принадлежащую ему квартиру и подтверждаются распиской наймодателя о получении оплаты по договору найма жилого помещения от 24.01.2008 г., в которой зафиксировано получение наймодателем от нанимателя денежных средств за период с 25.01.2008 г. по 01.04.2008 г. (л.д. 125). Принадлежность проставленных в этом документе подписей наймодателя З.Н.А. ответчица в ходе судебного разбирательства не оспаривала.
Таким образом, показания свидетеля К. в совокупности и взаимосвязи с иными исследованными судом доказательствами также косвенно подтверждают факт вселения З.Н.А. в спорную квартиру после смерти его отца З.А.
Указанный факт подтвержден и представленными истцовой стороной письменными доказательствами о посещении его сыном З.М. в сентябре — октябре 2008 г. детского сада N 118 по месту нахождения спорной квартиры и прохождения им здесь лечения, а также выпиской из истории болезни З.Н.А., находившегося на лечении в <...> с 22.10.2008 г. по 05.11.2008 г., в которой отражено, что он проживает в трехкомнатной квартире с бабушкой, и указан номер телефона <...>, установленного в квартире <...> (л.д. 16, 22, 80, 104, 106 — 110, медицинская карта З.М.).
При этом факт прибытия Ч., проживающего в Свердловской области, с внуком З.М. в Санкт-Петербург в мае 2008 г., т.е. до истечения срока принятия наследства, подтверждается копией железнодорожных билетов (л.д. 79) и не оспаривается ответчицей в жалобе.
Утверждая, что З.Н.А. не имел денежных средств для ремонта спорной квартиры, ответчица в то же время не отрицает в кассационной жалобе участие Ч. в ремонте этого жилого помещения (л.д. 175).
Между тем, данные обстоятельства указывают на то, что Ч., являющийся дедушкой З.М., в данном случае действовал в интересах всей его семьи, включая З.Н.А.
В свою очередь, показания свидетелей, допрошенных по ходатайству ответчицы, не позволяют опровергнуть установленные судом обстоятельства вселения и проживания З.Н.А. в спорной квартире.
Так из показаний участкового уполномоченного 36 отдела милиции Х. следует, что он с начала января 2008 г. бывал в спорной квартире не менее раза в неделю в связи с обращениями З.Т., просившей убрать из квартиры племянника З.Н.А., который являлся наркоманом и просил у нее денег на наркотики, в связи с чем были случаи, что она проживала на улице. Свидетель выдворял З.Н.А. из квартиры, но тот все равно приходил туда без согласия бабушки. Впоследствии она сама выехала из квартиры в 2008 г. (л.д. 87 — 88).
Помощник участкового Д. также показал, что З.Н.А. приезжал и вымогал у З.Т. деньги, наносил ей побои. Свидетель задерживал З.Н.А. по месту жительства З.Т. Последняя неоднократно просила свидетеля выставить З.Н.А. из дома, в том числе, когда тот находился там с женой. Свидетель просил их покинуть квартиру, ссылаясь на то, что у З.Н.А. есть своя квартира (л.д. 165 — 166).
Оценивая показания указанных свидетелей критически, суд правильно отметил, что они не подтверждены зарегистрированными в установленном порядке обращениями З.Т. в органы милиции.
При этом приведенные выше показания по существу свидетельствуют о наличии конфликтных отношений между З.Н.А., ведшим антиобщественный образ жизни, и З.Т., возражавшей против его проживания в квартире и обращавшейся в связи с этим в милицию с просьбой убрать его из квартиры.
При таком положении показания названных свидетелей о том, что З.Н.А. не жил в спорной квартире, а лишь появлялся там, не могли быть положены в основу выводов суда по делу.
Это относится и к аналогичным показаниям свидетеля О. (соседа по дому), который начал общаться с З.Т. только с апреля 2008 года (л.д. 144 -145, 150).
Показания свидетеля И. о том, что З.Т. имела намерение сдать комнату сына и она помогала ей в этом, ничем не подтверждены, а утверждение свидетельницы, что она при посещениях квартиры не видела там З.Н.А. (л.д. 145 — 146, 148 — 151), не являются достаточными для опровержения представленных истцовой стороной доказательств вселения и проживания в спорном жилом помещении З.Н.А.
Таким образом, материалами дела подтверждается, что З.Н.А. совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства после смерти З.А.
Поскольку доказательств того, что указанные действия совершались не с целью принятия наследства, суду представлено не было, он исходя из положений п. 2 ст. 1153 ГК РФ пришел к обоснованному выводу о том, что З.Н.А. в установленный законом срок принял наследство, в состав которого входили 2/3 доли спорной квартиры.
В силу п. 2 ст. 1141 ГК РФ наследники одной очереди наследуют в равных долях. С учетом наличия у З.А. двух наследников по закону: матери З.Т. и сына З.Н.А., суд правильно признал, что причитающаяся последнему наследственная доля в праве собственности на квартиру составляет 1/3 долю.
В соответствии с п. 4 ст. 1152 ГК РФ принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации.
Исходя из приведенного положения закона З.Н.А. на момент выдачи З.Т. свидетельства о праве на наследство по закону в виде 2/3 долей спорной квартиры и заключения договора дарения должен рассматриваться как собственник наследственного имущества в виде указанной 1/3 доли квартиры, а З.Т. — как лицо, не имевшее права его отчуждать.
С учетом этого суд правильно признал недействительными (ничтожными в силу противоречия закону) выданное З.Т. свидетельство о праве на наследство по закону и договор дарения от 07.08.2008 г. в части причитающейся З.Н.А. в порядке наследования по закону 1/3 доли квартиры.
Вывод суда об отсутствии оснований для признания данных сделок недействительными в остальной части соответствует подлежавшим применению нормам материального права и не оспаривается участниками дела.
Учитывая, что открывшееся после смерти З.Н.А. наследство было принято его сыном З.М. в порядке п. 1 ст. 1153 ГК РФ путем подачи нотариусу соответствующего заявления, а З.Ю. и З.Н.В. при рассмотрении дела подтвердили, что не претендуют на наследство, З.М. в данном случае должен рассматриваться как собственник этого имущества.
В связи с этим суд обоснованно признал за З.М. право собственности на 1/3 долю квартиры в порядке наследования по закону после З.Н.А. и истребовал это имущество из незаконного владения ответчицы.
Данный вывод суда соответствует положениям ст. 302 ГК РФ, по смыслу пункта 1 которой право на защиту от требования собственника о возврате имущества предоставляется только добросовестным приобретателям, к которым имущество перешло по возмездной сделке. Согласно пункту 2 этой статьи, если имущество приобретено безвозмездно от лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе истребовать имущество во всех случаях.
При этом оснований рассматривать Н.Н.А. в качестве добросовестного приобретателя не имеется, поскольку она при обращении к нотариусу от имени З.Т. с заявлением о принятии наследства после З.А. скрыла наличие других наследников (л.д. 20), хотя по обстоятельствам дела ей было известно, что З.Т. имеет внука З.Н.А.
С учетом изложенного обжалуемое решение следует признать законным и обоснованным, и оснований для его отмены по доводам кассационной жалобы не имеется.
Руководствуясь ст. 361 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
определила:
Решение Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 11 октября 2010 года по настоящему делу оставить без изменения, кассационную жалобу Н.Н.А. — без удовлетворения.